Хроника белого террора в России. Репрессии и самос - Страница 4

Террор в Поволжье сопровождался аналогичными акциями на территориях оренбургского и соседнего уральского казачества, а также в районе Ижевска и Воткинска. Масштаб этих репрессий был различным. Но даже в Ижевске и Воткинске, антибольшевистских «рабочих территориях», осенью 1918 г. террор стал реальностью. Общие цифры жертв карательной политики в этом рабочем регионе осенью 1918 г. находятся в пределах 500—1000 человек. Казачий же террор 1918 г. в указанных выше регионах не уступал чехословацкому террору, даже опережая его по частоте применения. При этом действия казаков и чехословацких подразделений часто дополняли друг друга в репрессивной практике, как это было в Челябинске.

Можно утверждать, что белый террор летом 1918 г. становится уже системным, являясь одной из составляющих нового этапа фронтальной Гражданской войны, сопутствуя становлению альтернативной советской системе государственности.

Схожие проявления карательной политики в указанный период происходят и на Северном Кавказе, где белая государственность приобрела летом территориальную самостоятельность, до этого момента являясь внетерриториальным «приглашенным» явлением на Дону и Кубани. Получение под свой контроль первоначально двух губерний на Северном Кавказе, а затем и больших территорий, обусловили интенсивное белое государственное строительство и соответствующую карательную практику.

Однако ошибочным будет утверждение об отсутствии белого террора в более ранний период Гражданской войны. Проявления антибольшевистского террора, в т. ч. и массового, фиксируются уже в период так называемой «эшелонной» войны. Можно отметить как зарождавшийся индивидуальный террор, так и многочисленные эксцессы партизанской войны

Так, первопоходничество впрямую было связано с практикой белого террора, с массовыми расстрелами и заложничеством. Немногочисленность личного состава, социальная и территориальная изоляция, вызывали реакцию в виде многочисленных актов террора. Отчасти сказывалась и репрессивная практика 1917 г., имевшаяся у вождей белого движения. Корниловский приказ «Пленных не брать!» – только айсберг радикальных настроений партизанского периода белого движения.

Например, партизанский отряд есаула В. М. Чернецова (образован 30 ноября 1917 г.) отметился массовыми расстрелами еще в 1917 г., а в начале 1918 г. не раз использовал практику террора. Только два боевых эпизода отряда дают около 400 человек расстрелянных после боя: Ясиновский рудник 118 человек, станция Лихая – 250. Помимо партизанского отряда Чернецова, подобные действия на Дону проводили еще ряд добровольческих отрядов.

Известный весенний поход Яссы – Ростов-на-Дону полковника М. Г. Дроздовского в 1918 г. также сопровождался массовыми расстрелами. Только по документам личного происхождения участников похода, численность казненных в ходе передвижения дроздовцев была не менее 700 человек, притом эти данные явно не полные. После соединения отряда Дроздовского с Добровольческой армией, ситуация не изменится. Только в Белой Глине в период Второго Кубанского похода дроздовцами по различным источникам будет расстреляно от 1300 до 2 тысяч человек.

Не меньшими репрессиями был отмечен и знаменитый Первый Кубанский («Ледяной») поход во главе с генералом Л. Г. Корниловым. В одной Лежанке корниловцами было расстреляно не менее 500 человек. Однако еще до этого похода репрессивная практика добровольцев знала массовые расстрелы пленных. Так, при занятии Ростова-на-Дону в конце 1917 г. добровольческие отряды производят первые массовые белые расстрелы в регионе. Первые репрессии в этот период фиксируются и в практике кубанских отрядов под командованием тогда еще капитана, а вскоре уже генерала В. Л. Покровского. Практика этих самосудных военных расстрелов была перенесена белым движением и в более поздний период.

Схожей ситуация была на казачьих территориях, где взрыв насилия в первой половине 1918 г. был вызван противостоянием казаков и иногородних, казаков-фронтовиков и казаков-стариков. Социальный конфликт, усиленный демобилизационными процессами в период становления советской власти на местах, стал основой целой череды кровавых конфликтов в указанный период. Отход с Украины красных частей только усилил напряженность в регионе. Ярким примером является кровавое уничтожение сдавшегося в начале апреля 1918 г. двухтысячного красного Тираспольского отряда.

Таким образом, если можно с уверенностью утверждать о системном белом терроре с начала лета 1918 г, то в более ранний период, не являясь еще системообразующим (государственным) элементом, он был также массовым явлением. Отдельные же случаи белого террора, часто индивидуального или самосудного, фиксируются еще поздней осенью 1917 г.

Вместе с тем лето 1918 г., выявив новый виток насилия с обеих сторон, знаменовало наступление периода массового белого и красного террора осенью 1918 г. Отчасти это было вызвано мобилизационными процессами (подавление сентябрьского 1918 г. Славгородского восстания и целой череды схожих сибирских и поволжских крестьянских восстаний), отчасти необходимостью большего контроля над новыми захваченными территориями (Северный Кавказ, где выделяется «Майкопская резня»). Играл важную роль и военный фактор, движение линии фронтов. Широко известными стали «эшелоны и баржи смерти» с перемещаемыми на них политзаключенными. Только в ходе подобных перевозок осенью-зимой 1918 г. и в начале 1919 г. погибнут не менее трех тысяч человек. А новые территории подвергались тотальному очищению (пермские события декабря 1918 г).