Хроника белого террора в России. Репрессии и самос - Страница 67

21 октября 1918 г. донские части атамана Краснова заняли железнодорожную станцию Таловую Воронежской губернии. Был разогнан Совет, расстреляны председатель сельского Совета Грянко, председатель комитета бедноты А. М. Иванов, многие активисты поселка и железнодорожники. Среди последних были расстрелянные при личном участии полковника Гусельникова еще накануне 23 таловских железнодорожника в перехваченном эшелоне. Среди них были железнодорожник Никофор Степанович Переверткин и его дочь, телеграфистка станции Мотя. Также были расстреляны телеграфистка Короедова, дежурный по депо станции Таловая, машинист, который вел состав, несколько красноармейцев и другие пассажиры поезда.

На следующий день предполагался новый массовый расстрел. «После захвата станции, на следующее утро, – вспоминал бывший заместитель начальника станции А. В. Ковтунов, – было приказано прибыть в их штаб, расположившийся в аптеке, начальникам депо, станции, элеватора и другим. По приказу белогвардейского коменданта был арестован и я. Когда туда меня привели, там уже находилось несколько человек железнодорожников, среди них: Иван Рогов – дежурный по станции, его брат Тимофей – смотритель топлива, Иванов, рабочие депо, братья Калгины, Зимины и другие. Всего 18 человек. Перед вечером часовой, охранявший нас, сказал: «Ну, ребята, ваша песенка спета. Для вас копают могилу у абрамовского семафора». В 10 часов вечера начальник караула объявил, что трибунал вынес всем нам смертный приговор. Мы сразу зашумели: «Почему нас не допрашивали? Разве трибунал заочный?». На это офицер заметил: «Мы все о вас знаем. Машинист водокачки Буреш подал нам список и указал, что вы все большевики. Больше разговаривать не о чем». Наутро под усиленной охраной нас вывели на площадь возле аптеки. Вокруг гарцевали казаки с шашками наголо. К этому времени собралось много жителей поселка, среди них были и наши семьи. И лишь под давлением народа и благодаря заступничеству местного священника вышедший на крыльцо казачий полковник Абрамов даровал нам жизнь».

Однако это вовсе не означало освобождения и конца этой истории. Эти мемуары дополняются воспоминаниями вдовы А. Т. Иванова: «Неспокойно было в Таловой в 1918 году. Ложимся спать – в поселке красные, встаем – белые. И начинаются расстрелы. Казачьи жены снимали с убитых белье и в бане отстирывали. Сено берут, кур берут.

Однажды я вышла телка привязать. Мужчина говорит: «Всех не перебьют». А беляк раз – и убил его при мне. Потом гляжу: ведут трех красноармейцев, молоденьких, разутых и тут же их начали расстреливать. В это же время расстреляли брата моего мужа. Я пошла поискать его. Вижу: лежит в белом, там, где теперь маслозавод. Пошли к отцу, потом к офицеру. «Берите, – говорит, – только в церковь не носить…».

Забрали тогда Калгиных, отца и брата, зятя начальника депо и моего мужа. Арестовали несколько человек. Говорили, что их расстреляют. На окраине Таловой вырыли огромную яму. Но потом их решили отправить в сторону Лисок. А из Леоновки передали, что мост за Леоновкой взорван. Тогда стали отцеплять паровозы и отправлять на Абрамовку.

– В пустых товарных вагонах поехали, – продолжает А.Т. Иванова. – Я советовала не ехать, а идти пешком. Поехали на свою погибель. За мостом поезд остановили и там их расстреляли…

– Часть семьи спаслась в будке обходчика, – дополняет В. П. Маслов. – Мы ездили, собирали трупы. Переверткин лежал в белой рубашке, бок в крови. Дочери его, Моте, голову рассекли».

23 октября 1918 г. в селе Болгур Июльской волости (Ижевск) новыми антибольшевистскими властями произведен массовый арест крестьян, в т. ч. однофамильцев советского деятеля Банникова. Крестьяне были подвергнуты показательному битью кнутом-девятихвосткой. В результате экзекуции погибло 7 человек (засечены до смерти). Еще 15 человек были расстреляны. По другим данным, отложенной казни были подвергнуты 19 человек и их не расстреляли, а закололи штыками.

Данные о расстрелах Банниковых в Болгуре суммировал в своем исследовании Е. Г. Ренев. Согласно исследователю (на основе данных кладбищенской книги ижевской Троицкой церкви): «12 октября (все даты – по старому стилю) были убиты и 20 ноября похоронены три человека (здесь и далее выделено мною. – Е.Р.): Николай Ефимов Банников (38 лет), Дмитрий Адрианов Банников (21 год), Илия Николаев Банников (26 лет); 18 октября убиты и 20 ноября похоронены четыре человека из той же деревни: Адриан Константинов Банников (50 лет), Петр Захаров Банников (43 года), Стефан Захаров Банников (30 лет), Прокопий Георгиев Банников (40 лет). Еще один из Банниковых Даниил Феодоров (20 лет) был «убит в военном отделе» тогда же 18 октября, но похоронен 27 ноября. В день последних боев за Ижевск 25 октября (7 ноября по новому стилю – по официальной версии в день падения Ижевска) «убиты в военном отделе» были: «крестьянин Алексей Егоров Банников, 33 года… Василий Филиппов Банников, 35 лет… Матвей Дмитриев Банников, 45 лет», т. е. всего три человека (похоронены 4 ноября)». Итого им установлен факт гибели 11 Банниковых; помимо них, также в эти же сроки зафиксирована казнь еще 5 жителей этой деревни.

Тем самым следует признать, что сообщение газеты «Борьба» о 19 казненных было близким к цифре, выявленной исследователем (16 человек), с уточнением, что казни, возможно, производились не единовременно, а в несколько этапов.

24 октября 1918 г. в Омске при выходе из Коммерческого клуба офицерами был похищен бывший член Учредительного собрания Уфимской директории Б. Н. Моисеенко. В дальнейшем его подвергли жестоким пыткам, добиваясь сведений о денежных средствах съезда членов Учредительного собрания. Не получив нужной информации, его задушили, а тело бросили в Иртыш.